BOOK ONE: 1805

Лев Николаевич Толстой ВОЙНА И МИР Том 1

CHAPTER I

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"Well, Prince, so Genoa and Lucca are now just family estates of the Buonapartes.

I - Еh bien, mon prince. Gnes et Lucques ne sont plus que des apanages, des поместья, de la famille Buonaparte.

But I warn you, if you don't tell me that this means war, if you still try to defend the infamies and horrors perpetrated by that Antichrist-I really believe he is Antichrist-I will have nothing more to do with you and you are no longer my friend, no longer my 'faithful slave,' as you call yourself!

Non, je vous pr?viens, que si vous ne me dites pas, que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies, toutes les atrocit?s de cet Antichrist (ma parole, j'y crois) - je ne vous connais plus, vous n'?tes plus mon ami, vous n'?tes plus мой верный раб, comme vous dites. [Ну, что, князь, Генуа и Лукка стали не больше, как поместьями фамилии Бонапарте.

But how do you do?

Нет, я вас предупреждаю, если вы мне не скажете, что у нас война, если вы еще позволите себе защищать все гадости, все ужасы этого Антихриста (право, я верю, что он Антихрист) - я вас больше не знаю, вы уж не друг мой, вы уж не мой верный раб, как вы говорите.] Ну, здравствуйте, здравствуйте.

I see I have frightened you-sit down and tell me all the news."

Je vois que je vous fais peur, [Я вижу, что я вас пугаю,] садитесь и рассказывайте.

It was in July, 1805, and the speaker was the well-known Anna Pavlovna Scherer, maid of honor and favorite of the Empress Marya Fedorovna. With these words she greeted Prince Vasili Kuragin, a man of high rank and importance, who was the first to arrive at her reception.

Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер.

Anna Pavlovna had had a cough for some days. She was, as she said, suffering from la grippe; grippe being then a new word in St. Petersburg, used only by the elite.

Анна Павловна кашляла несколько дней, у нее был грипп , как она говорила (грипп был тогда новое слово, употреблявшееся только редкими).

All her invitations without exception, written in French, and delivered by a scarlet-liveried footman that morning, ran as follows:

В записочках, разосланных утром с красным лакеем, было написано без различия во всех:

"If you have nothing better to do, Count (or Prince), and if the prospect of spending an evening with a poor invalid is not too terrible, I shall be very charmed to see you tonight between 7 and 10-Annette Scherer."

"Si vous n'avez rien de mieux ? faire, M. le comte (или mon prince), et si la perspective de passer la soir?e chez une pauvre malade ne vous effraye pas trop, je serai charm?e de vous voir chez moi entre 7 et 10 heures. Annette Scherer".

"Heavens! what a virulent attack!" replied the prince, not in the least disconcerted by this reception.

[Если y вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами.